Сон маркиза был неспокойным. Время от времени он обнаруживал себя парящим в какой-то странной черноте среди хохочущих ножек от стула... Хохот сливался в два коротких, смутно знакомых, но всё же неразличимых слова... Встряхнувшись и попытавшись сбросить оцепенения с мыслей, Кириньяль вдруг явственно различил эти слова красными рунами перед своими глазами... ухватился жадным взором за первую руну... и очнулся от странного вопля.
«Где я?» - была первая мысль. «В консерватории,» - услужливо подсказала вторая. «О как...» - вклинилась третья, несущая в себе отзвук чего-то неясно-подозрительного.
И в самом деле. Как же он мог забыть... Консерватория, спешно оборудованная в чьём-то сто лет как заброшенном замке на окраине Столицы... Место, целиком и полностью предназначенное для излечения двух страшно вредных особ от страшного порока вредности. Судя по последним, очень смутно отложившимся в трепещущей волнами тупой боли памяти маркиза, событиям – неизлечимого порока.
«МЯЯЯЯЯ!!!» - странный вопль, теперь уже более явственный, повторился. Кириньяль моргнул. Неужели пленницы начинают петь?.. Но нет... вопль доносился откуда-то снаружи, несмотря на надёжную звукоизоляцию.
«Опять кто-то кирпичи из стен себе на дачу таскает,» - подумал мечник, вставая и бросая быстрый взгляд в сторону «камеры песен». Убедившись, что все на месте, и есть кому присмотреть за строптивыми феминами, Кириньяль тихо выскользнул наружу...
Морозная свежесть обдала ему щёки, мгновенно покрывшиеся румянцем. Глубоко вдохнув, маркиз застыл и прислушался...
«Тук... тук-тук... тук... тук... МЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!»
Неровный стук его собственного сердца был прерван повторным воплем, доносившимся откуда-то с запада. Определив направление, Кириньяль твёрдо зашагал туда, намереваясь выследить таинственного нарушителя спокойствия...
Ветер становился всё настойчивее, всё явственнее чувствовалась влажная свежесть близкой реки. Наконец, спустившись к берегу, маркиз огляделся по сторонам. Вечерело. По берегу плелись смутно знакомые фигуры. «МЯЯЯЯЯЯ!!!» - внезапно снова проорала одна из них.
Быстрым шагом настигнув кутающегося от мороза в серебристую шерсть кота, Кириньяль поинтересовался:
- А тебя-то сюда как занесло?! Тебе ж положено на севере быть, Элвису... эээ... то есть, Рысю молиться!..
Ответа, впрочем, он не различил... ответ потонул в грохоте мыслей, завладевших им, как только он перевёл взгляд на остальных.
- КАК?! Вы же обе находитесь в консерватории...
Леди переглянулись и дружно высунули языки.
«Во дела, - пронеслось в голове у маркиза-магистра, - Вот до чего служба доводит... Похоже, у меня уже галлюцинации...»
- Угу! – иронично поддакнул его мыслям выглянувший из-за спин не то ещё не пленниц, не то уже беглянок вампир с дешёвой имитацией готичного креста на неживом пузе.
«Спился, факт... – с горечью заключил Кириньяль, - Ну что ж, это ещё не повод оставаться без песен!..»
И с этими мыслями он, набрав в грудь побольше воздуха, заорал что-то совершенно нечленораздельное и лишь отдалённо мелодичное, но, по его мнению, идеально подходящее к ситуации. Со смутно виднеющегося вдали моста вспорхнули перепуганные птички и стремительно (даром что отмороженные) понеслись куда-то вдаль. Дружная компания глюков шарахнулась во все стороны, с опаской поглядывая на «поющего» магистра...
...Маркиз вдруг осознал, что так и сидит на полу «консерватории», а его левая нога ноет от соприкосновения с каким-то деревянным предметом, по-видимому, кем-то в неё брошенным. Подскочив и бросившись к приоткрытой двери, он с облегчением удостоверился: пленницы на месте...
«Ну что, пойдем что ли отсюда?» - прозвучало вдруг в комнате. Не успев даже толком сообразить, что же это может означать, маркиз был ослеплён вспышкой внезапно открывшегося портала. Глюки продолжались...
